Стенограмма круглого стола «Международная климатическая политика: декларации и реальность»
Стенограмма круглого стола «Международная климатическая политика: декларации и реальность»
Необходимо прекратить делать в рамках климатической политики кого-то выгодоприобретателем, а кого-то изгоем. План отказа от российских углеводородов и шестой пакет санкций усилят рост парниковой эмиссии. Еще полгода назад на Международном форуме в Глазго европейцы планировали сократить выбросы парниковых газов к 2030 году на 40% и полностью отказаться от угля. А к 2050 году достичь углеродной нейтральности.
А сегодня наш западный сосед, который позиционирует себя как всемирный лидер борьбы за климатическую стабильность, планирует рост потребления сжиженного и сланцевого газов, канадской нефти из нефтеносных песков и угля. В очередной раз геополитические интересы оказываются гораздо выше борьбы с глобальным потеплением.
Вот канадская нефть добывается из нефтеносных песков путем нагревания, для этого используются мазут и нефтяной кокс. Ради роста добычи нефти Канада в свое время отказалась и вышла из Киотского протокола. Углеродный след от сжиженного газа в 2,5 раза больше чем от трубопроводного. Это не только затраты топлива на его охлаждение до жидкого состояния, это и транспортировка на кораблях, и регазификация, но это еще и большое количество утечек во время этих операций.
Гидравлический разрыв, за счёт которого добываются сланцевая нефть и газ, - настоящий удар по окружающей среде. Развитие добычи сланцевой нефти и сланцевого газа стало возможным только в 2000-е годы в Соединенных штатах, когда снизили требования к добывающим компаниям. Ущерб, который наносится природе и здоровью людей таким способом добычи нефти, не вызывает сомнений. Химикаты, которые используются при гидравлическом взрыве, неизбежно проникают в подземные воды и на поверхность земли. Американцы живут не на пороховой бочке, а на химической бочке, которая рано или поздно рванёт.
А как же уголь? Все понимают, что без роста потребления угля Евросоюз теперь не сможет обойтись. Евросоюз будет продлевать эксплуатацию угольных станций, которые с большой помпой объявляли о закрытии, ну и будут расконсервированы уже закрытые станции.
Брюссель еще до начала конфликта активно препятствовал строительству новых газопроводов из России в Европу, одновременно причитая о большом количестве гораздо более парникового угля, который сжигается в Евросоюзе. Если бы Евросоюз действительно боролся с глобальным потеплением и радел за декарбонизацию, он никогда бы не «зарубил» проект Южного потока и всячески бы помогал быстрому завершению реализации «Серного Потока 2».
Алексей Гривач, заместитель генерального директора Фонда национальной энергетической безопасности: 2020 год оказался самым тяжелым в истории мировой энергетики вследствие карантинов, ковидных ограничений и т.д. Сокращение спроса на энергию в мире по оценкам МЭА составило около 4%. Это было больше, чем падение ВВП. При этом нефть упала на 9%,потребление угля снизилось на 4%, газ – на 1,9% и примерно на 1 % спрос упал на электроэнергию, что вообще было беспрецедентным со времен Второй мировой войны.
Но экономика и энергетика быстро адаптировались, и уже в 2021 году, несмотря на то, что сохранялись многие ограничения во многих странах мира, произошло очень быстрое восстановление. ВВП, по предварительным данным, вырос на 5,6%, что немного ниже прогнозов. И только нефть выросла на 6%, так же, как ожидалось. Остальные сектора энергетики росли опережающими темпами. Газ прибавил 4,6% вместо 3%, электроэнергия – 6% вместо 4,5%. А чемпионом "Олимпийских игр" стал старый добрый уголь, потребление которого в целом по миру в 21-м году выросло на 9% - при том, что ожидался вдвое меньший рост.
Какой вывод можно из этого сделать? Традиционные источники энергии точно так же являются краеугольным камнем. Более того, в условиях экономических сложностей наиболее дешёвое решение становится наиболее привлекательным для потребителя при всей риторике.
Более того, рост потребления угля произошёл не только в развивающихся странах, если брать терминологию холодной войны и 90-х годов. Не уверен, можно ли отнести к ним Китай, но, тем не менее, уголь обеспечивает свыше 50% его энергетического баланса. И в Китае рост угля составил порядка 5% в прошлом году. А в Евросоюзе и Соединенных штатах потребление этого вида энергоресурса выросло на 15% по данным Международного энергетического агентства. При этом, если мы возьмем данные Евростат по производству электроэнергии, то угольная генерация выросла на 20 % или на 66 ТВт-часов в 2021 году. И это в 15 раз выше, чем совокупный прирост предложения электроэнергии из гидроэлектростанций, солнечных и ветряных. Весь рост был обеспечен за счёт солнца, потому что ветряные и гидроэлектростанции в силу погодных условий в прошлом году в Евросоюзе "просели". И при этом ещё снижалась выработка энергии из газа, но об этом я скажу чуть-чуть ниже.
И неудивительно, что в этих условиях объем эмиссии парникового газа в Евросоюзе по итогам прошлого года выросли практически на 8 %, отыграв все ковидное падение 2020 года. Те же 8% снижения были зафиксированы по итогам 20-го года. И если бы эти 66 ТВт-часов были выработаны не из угля, а из газа, то удалось бы существенно замедлить рост выбросов парникового газа в Евросоюзе примерно на 25-30% меньше было бы прироста выбросов эмиссии.
Возвращение угля, несмотря на риторику Глазго – мы помним, как Евросоюз и США заставляли буквально в последние дни работы саммита Индию и Китай принять формулировку о выходе из угля – они одновременно интенсивно наращивали сжигание этого вида топлива. Это происходило по экономическим причинам. Дело в том, что средняя цена газа на споте в Европе, а спот определяет весь объём ресурсов теперь на европейском рынке, она выросла в течение прошлого года. Например,в соотношении четвертый квартал 20-го к 4-му кварталу 21-го на 607%. В шесть раз, со 180 до 1160 долларов за 1000 кубометров. И за это время там импортный энергетический уголь подорожал, но не так сильно, всего лишь на 240% - с 66 до 160 долларов. Это с поставкой в Амстердам, Роттердам, Антверпен.
Цена электроэнергии на споте, например, в Великобритании, базовой нагрузки выросла почти в 4,5 раза. Опять же 4-ый квартал к 4-му кварталу прошлого года, с 50 до 220 фунтов стерлингов за мегаватт в час. Для сравнения, нефть за тот же период выросла "всего" на 80%. И в Соединенных штатах на несколько изолированном, но самодостаточном рынке энергоресурсов, тоже: цена бензина - плюс 89%, на газ тоже 89%. Рост там тоже продолжается, и вот эта ситуация европейского ценового кризиса она толкает цены вверх по всему миру, в том числе и в Соединенных штатах. Рост продолжается более агрессивно, однако ситуация последних месяцев сказалась на газе не так сильно, он находится на том же уровне – чуть больше, чуть меньше 1000 долларов за 1000 кубометров.
А вот уголь после принятия решения об эмбарго, которое вводится с августа, подорожал еще на 40%. Нефть в рамках разговора об эмбарго с начала года прибавила – 50%.
Налицо не просто инфляция энергетических ресурсов по всему миру, а гиперинфляция, потому что речь идет о кратном увеличении за очень короткий период времени. Его нельзя объяснить только эффектом низкой базы, т.к. часть его была отыграна в первой половине прошлого года. А дальше уже чистый рост, и это следствие той энергетической и экономической политики по отношению к традиционным энергоресурсам, инвестиции в которые сознательно подрывались по всему спектру, и это касается в том числе и атомной энергетики. Сейчас её считают панацеей французы.
Ситуация могла быть еще хуже, если бы не в результате высоких цен на газ в той же Азии, достаточно мягкой зимы и новой волны карантина в Китае, которая существенно снизила потребление сжиженного природного газа в этой части и позволило этот СПГ перенаправить в Европу.
Но с точки зрения ценового бремени, получилось, что Европа, допустим, импортировала меньше российского газа на 30%, но платила в 5-6 раз больше за весь объем импортируемого. Получается, они отказываются от небольшого объёма нашего газа, платят в 3, 4 в 5 раз больше нам и в 3, 4 в 5 раз больше всем остальным поставщикам этого ресурса.
В то же время я далёк от мысли, что в Брюсселе сидят дураки, которые не ведают, что творят. И полная беспомощность, даже бездеятельность в регулировании цен, потому что у регуляторов есть серьёзный набор инструментов для того, чтобы сдерживать цены. Они не делали практически ничего.
Было некоторое сдерживание цен для населения во Франции в преддверии президентских выборов. А так, по большому счету – ничего, только разговоры, угрозы какие-то. Почему это делалось? Дело в том, что на мой взгляд, речь идет о сознательной операции по оправданию энергетического перехода. Всем было понятно, что это процесс невозможно обеспечить эволюционно, потому что нужно перевернуть пирамиду, которая даже в Евросоюзе 75% энергобаланса составляют углеводороды. И чтобы его перевернуть, нужны радикальные, революционные действия. Теперь у них есть оправдание, почему высокие цены на рынке. Не потому, что они двигают не очень подготовленные решения, а потому что такая геополитическая обстановка. Им практически дан карт бланш на любые действия.
Степан Калмыков, руководитель Научного совета Российской академии наук по глобальным экологическим проблемам, член-корреспондент РАН, профессор РАН, доктор химических наук: Фактически, не рыночные причины являются изменениями цен на энергоносители, а прежде всего эмбарго. И надо говорить открыто, что это - попытка финансировать энергопереход за счёт других стран, за счёт других регионов, за счёт других участников рынка.
С точки зрения экологии, мы говорим о декарбонизации. Но дело в том, что углекислый газ относится к легко перемешиваемым газам. Это значит, что если одна страна очень резко сократит, например, если эмиссию, а вторая резко продолжит наращивать. Например, Китай. Нужно понимать, что Китай к 2050 году, насколько я помню, планирует только начать уменьшать. Только начать процесс, да? Фактически, речь идёт о том, что если Китай продолжает наращивать эмиссию,то быстрая вариация (ведь на самом деле, глобально в пределах 2% CO2 в атмосфере моментально распространяется по всему атмосферному резервуару) теряет всякий смысл.
Вопрос стран со вторичным налогом - просто снять с этих стран соответствующие трансграничные налоги, чтобы финансировать вот этот энергопереход в значительной степени.
Что касается альтернативных источников, просто идея и мысль исходит из здравого смысла, о том, что в зависимости от конкретного региона, в зависимости от конкретных потребностей того или иного региона (это, кстати говоря, относится как к иностранным, так и внутри нашей страны) требуется некое стратегическое планирование из различных источников энергии.
Если к нам возвращается «Норильский никель», который употребляет чуть ли не полпроцента всей энерговыработки страны. Какие альтернативные источники там могут сработать?
И требуется, естественно, некий баланс между различными источниками, где всегда будет большая роль и просто необходимость в высококонцентрированных источниках энергии.
Помимо, соответственно, углеродных источников энергии, важнейшим таким источником является как раз атомная энергия, которая не зависит от внешних условий и которая является зелёной. Если мы будем сравнивать эмиссию парниковых газов, прежде всего CO2, естественно, при полном жизненном цикле атомной станции, с одной стороны, с другой стороны, естественно и углеводородные энергетики, и даже гидроэнергетики. Почему гидроэнергетики, потому что цемента огромное количество. Производство цемента - эмиссия CO2 происходит.
Потому видим, что на самом деле атомная станция, атомная энергетика является, вообще говоря, с одной стороны, высококонцентрированным источником, а с другой стороны, является зелёным источником. Но есть некие научные, технологические задачи, которые стоят для того, чтобы сделать и общественную приемлемость во многих странах атомной энергии, повысить общественную приемлемость. И основная проблема — это не проблема безопасности реакторов. Эта проблема фактически решена. Основная проблема — это то, что делать с отходами.
В значительной степени те предложения, которые у нас в стране, и они на самом деле услышаны во многих странах - это новые технологии по замыканию, полноценному замыканию ядерного топливного цикла и минимизации тех долгосрочных экологических последствий. Потенциально радиоактивные отходы, периоды полураспада там еще большие, вплоть до 2 миллионов лет, чтобы вы понимали, о чем идет речь. Вот такие программы есть.
Полноценное замыкание, когда мы рециклируем материалы, когда у нас развивается двухкомпонентная атомная энергетика, основанная на дешёвой выработке электроэнергии за счёт тепловых нейтронов и, соответственно, регенерации топлива и сжигания отходов в реакторах на быстрых нейтронах.
Кстати говоря, по статистике Бельгия, которая фактически декларировала выход из ядерной энергетики, сейчас опять пересматривает это решение и Бельгия опять возвращается к ядерной энергетике.
Олег Муратов, член Общественного совета Госкорпорации «Росатом», академик Международной Академии наук экологии, безопасности человека и природы: Помимо роста цена на углеводороды, также в 2021 году произошел рост цен и на природный уран. Если в течении длительного времени стоимость урана была около 30 долларов за фунт, то в конце 2021 года цена возросла до 50 долларов за фунт. Но если вклад топливной составляющей для углеводородных станции составляет больше 50%, то доля топлива в ядерной энергетике составляет менее 10%. Поэтому даже такой рост цен на природный уран не мог сильно повлиять на стоимость электроэнергии.
По поводу декарбонизации, которая была объявлена и которая в общем-то вся пошла прахом: например, в Германии 32 тысячи ветряков, из них из всего производства электроэнергии угольная генерация занимает около 25%. Зимой 2021-2022 года, когда были тяжелые условия, ветряки не работали, солнечные тоже не работали. 40% всей потребляемой в Германии электроэнергии осуществлялась за счет импорта атомной электроэнергии из Франции.
В конце 2021 года группа экспертов Европейской комиссии по инициативе Франции, Финляндии и Польши, представили свое мнение о необходимости включения ядерной энергетики в зелёную. Эту инициативу поддержали еще 7 стран: Словакия, Чехия, Венгрия, Румыния и другие, и внесли это предложение на заседание Еврокомиссии. Но существует очень сложная процедура и поэтому это рассмотрение всё время откладывается. Теперь вроде бы планируется, что в июне месяце Еврокомиссия примет. И против этого выступают такие страны, которые пользуются ядерной энергией, но считаются её противниками.
Например, Австрия заявила, что если будет принято такое решение, то она подаст в Европейски суд на страны, которые включают атомную энергетику в зелёную. Когда в Венгрии было принято решение о строительстве дополнительных энергоблоков на станции “Пакш”, то Австрия подала в Европейский суд протест, суд проиграла, и Венгрия продолжает вести строительство. По поводу Австрии тоже такая двуличная политика. Они, например, выступают против ядерной энергетики и австрийское законодательство вообще предусматривает запрет на использование ядерной энергетики. Они ее импортируют из Чехии, Словакии и Венгрии. В Чехии более 50% производится на ядерных атомных электростанциях.
По поводу опасений, что ядерная энергетика представляет большую опасность и связана с имевшимся авариями в прошлом веке можно сделать такой вывод, что ядерная энергетика — это совсем молодая отрасль. И если угольная энергетика, газовая, нефтяная, а тем более еще такая, как торф, дрова им уже исполнится несколько столетий, то, когда произошли аварии на ядерной станции, ядерная энергетика была совсем ещё в юном возрасте. Если первый атомный энергоблок появился в 1954 году, а аварии произошли в 70-х, это было 20 лет.
Атомная энергетика была одна из самых быстро растущих отраслей именно в 60-70 годы. И поэтому современные станции, сравнивая со станциями первого поколения - всё равно, что сравнивать ломовую телегу с гоночными автомобилем.
По поводу проблемы отходов. За всю историю ядерной энергетики включая оборонные программы все радиоактивные отходы, которые были наработаны, можно поместить в куб с ребром 1 км. Если сравнивать количество радиоактивных отходов, которые были наработаны с количеством химических отходов, то их количество, конечно, не сопоставимо.
Но главная проблема радиоактивных отходов, как сказал Степан Николаевич, это их долгое время жизни, то есть периоды полураспада составляют от нескольких секунд до сотен тысяч лет. Но проблема обеспечения безопасности с такими отходами решается. Это одна из основных проблем развития современной ядерной энергетики. Например, проблемы долгоживущих отходов, трансурановые элементы периоды полураспада, которым десятки тысяч лет, начали решаться еще в 70-х годах. Поэтому отработавшее топливо, которое даёт основную радиоактивность в продуктах использования ядерной энергии, в 70-х годах начали вести переработку.
Переработка отработавшего ядерного топлива — это двоякий процесс. Во-первых, это значительное сокращение образовавшихся радиоактивных отходов, а во-вторых, это наработка вторичного топлива. Именно переработка отработавшего ядерного топлива и замкнутый возврат этих наработанных материалов в ядерный топливный цикл - это тоже можно сравнить с вечным двигателем. Когда используемое топливо используется не только как отходы, а является и дополнительным материалом.
Ну лидером по переработке отработавшего топлива является Франция, которая нарабатывает из переработанного отработавшего ядерного топлива новое топливо и которое поставляется в десятки стран. В мире в настоящее время более 40 реакторов. В западной Европе, в Германии, в Швейцарии, в Бельгии, Японии и других используют именно топливо, которое получено от переработки отработавшего ядерного топлива.
Такие же технологии разработаны и в России, причём российские технологии не уступают мировым. Ядерная энергетика - одна из основных российских отраслей, которая находится на мировом уровне. Во-первых, по производству ядерного топлива Россия имеет 40% мощностей по обогащению урана и поставки осуществляются в ряд стран. Когда говорили, что объявлен эмбарго на российские углеводороды из всего этого было исключено ядерное топливо, поскольку четверть всех американских атомных энергоблоков работают на российском ядерном топливе, и треть европейских стран, в том числе и западной Европы, тоже работают на российском ядерном топливе.
В России построен новый энергоблок на Белоярской атомной станции БН-800, который тоже работает на регенерированном уране, то есть это уран и плутоний, выделенные из отработавшего ядерного топлива. Помимо того, что это топливо используется для этого инновационного реактора, в России разработаны технологии и уже проведены опытные работы по использованию выделенных ядерных материалов из отработавшего ядерного топлива для обычных тепловых реакторов. Опытные работы уже прошли и такое топливо эксплуатировалось на Балаковской атомной станции. В настоящее время ведутся работы по её дальнейшему использованию.
Игорь Алабужин, эксперт по климатической политике: Если мы попытаемся составить список видов энергий, которые были бы одновременно беспарниковыми, управляемыми и высококонцентрированными, а это значит, что конверторы этой энергии, проще называемые электростанциями, не имели бы циклопических размеров, то у нас останется только одна энергия – это атомная. Это многим не нравится. И когда мир пойдёт по пути декарбонизации, добровольно или вынужденно, то уровень (к концу века, скажем) цивилизации в определённой стране, в определённом регионе будет полностью определяться количеством атомных станций.
«Уровень цивилизации» - что это такое? Пенсии, оплачиваемые отпуска, социальное страхование, всеобщее среднее образование. Человечество смогло обеспечить это себе только тогда, когда оно научилось управлять большим количеством энергий, электростанции для которых оно могло строить в разумные сроки и которые не занимали тысячи квадратных километров. И все.
Поэтому, вот, стратегически мы должны смотреть на вопрос атомной энергетики именно так. Кто-то скажет: «К сожалению», кто-то скажет: «К счастью», кто-то скажет: «Ну вот так вот». Если мы с научной точки зрения будем подходить, к концу века: есть у вас атомные станции в достаточном количестве – вы цивилизованная страна, нет – варварская.
Теперь я перехожу к одной из моих любимых тем – это биотопливо и биомасса вообще.
Тут нужно, наверное, откатиться лет на двадцать назад, в 2000 год, когда Еврокомиссия создаёт очередную энергетическую стратегию для Евросоюза. Кстати, был системный документ в отличии от того набора потока сознания, который из себя представляет разнородная европейская «зелёная» сделка, которую сейчас все видят. Кто – в лес, а кто – по дрова. Они уже тогда понимают, что эпоха дешевой нефти закончилась. Они делают вывод, что нефти дешевле, чем по 20 долларов за баррель, не будет, и активно думают, что делать. И делают ставку на биотопливо.
Значит, биотопливо – это что у нас такое? Растения, переработанные в топливо. Половина, одна часть – этанол, в бензин, а часть идет в дизель. Это из различных масличных культур, выжимают и добавляют в дизель. Ну, а этанол – это перегонка спиртов. Технологии, давно освоенные человечеством.
К этому времени в Европе биотопливо занимает 0,15% транспортного микса. Еврокомиссия ставит задачу к 2020 году довести эту цифру до 20%. Почему до 20? Да не почему. Там такая формулировка: «Мы считаем реалистичным довести эту цифру до 20% к двадцатому году». Цифра красивая. Есть такая формулировка в брюссельских документах, когда вы прочтете: «Мы считаем реалистичным…» Что это значит? Цифра взята с потолка и полностью политическая.
Значит, они запускают этот маховик, начинают субсидировать активно биотопливо. В 2009 году появляется первая их директива, евросоюзовская, о возобновляемых источниках энергии. Туда попадает и биотопливо, и биомасса, о которой расскажу позже. Значит, они признаются беспарниковыми. И этот процесс идет дальше. Но через десять лет они в отчаянии пытаются дать задний ход, потому что свершилось ровно то, о чем их предупреждали эксперты. Были уничтожены миллионы гектаров леса, диких полей, которые были засажены культурами для того, чтобы делать из них биотопливо. Значит, климатическая ценность биотоплива - очень сравнительна. Особенно когда уничтожается дикая природа.
Вот сейчас появились работы, что только через 30 лет они начинают работать в плюс. Первые 30 лет – это минус из-за того, что, когда вы распахиваете девственно чистую природу, из земли выходит большое количество углекислого газа, который природа там аккумулирует. И вот чтобы компенсировать этот выход, нужно очень много работать.
Где-то к концу 10-х годов они начинают отыгрывать назад. В первой директиве 2009 года содержалась обязанность для всех нефтеперерабатывающих компаний постепенно увеличивать долю биотоплива в их продукции. Во второй энергетической директиве, 2018 год, уже обязанность компаний – уменьшать долю биотоплива в их бензинах, в их дизеле. Это потому, что их заклевали ученые, экологи их заклевали: «Вы посмотрите, что вы сделали, что вы сделали с природой!»
Кроме того, выясняется еще одна неприятная вещь – эти поля, естественно, начинают конкурировать с едой. У нас и с едой в мире тоже ситуация напряженная. Количество людей постоянно растет, их нужно кормить. 40% американской кукурузы перерабатываются в этанол. Вот сейчас, когда у нас идет, значит, вопрос о продовольственном кризисе, возникает вопрос: «Может съесть эту кукурузу?» Или не съесть, но тогда 60 млрд литров этанола не попадут в бензобаки американских автолюбителей. В общем, громадными субсидиями запущен маховик, который очень трудно остановить.
Компания французская Total только в 2017 году построила нефтеперерабатывающий завод, заточенный специально на индонезийское пальмовое масло, чтобы добавлять его в дизель. И уже тут же, сразу от нее начали требовать этот завод закрыть, прекратить закупать это индонезийское масло. Значит, в ужасе, те же самые люди, которые десять лет назад требовали от Total спасать природу и закупать больше биотоплива, теперь требуют спасать природу и не использовать пальмовое масло, которое теперь из Индонезии, Малайзии завозится.
Поэтому, когда мы будем говорить о том, что предлагает Евросоюз, о всех их энергетических программах, климатических программах, нужно иметь это в виду. Они не слушают своих прекрасных специалистов и прекрасных экспертов, которые все им заранее рассказывают. Это политики, которые решают геополитические задачи. Политические, внутренние какие-то задачи решаются.
Та же история произошла с биомассой, которая в просторечии известна как трава. Это у нас самый популярный вид энергоносителя в угоду человечества. На протяжении сотен, тысяч лет он обеспечивал нам жизнь. И это продолжалось долго. У нас только в самом начале 20 века уголь стал давать человечеству больше энергии, чем древесина. И сейчас еще, конечно, в странах развивающихся, там, еду готовят. А в развитых странах, во многих, отапливают помещения. И в северных странах, я не знаю, в южной Германии, в Париже, в парижском регионе несколько десятков тысяч домов до сих пор отапливаются дровами. Поэтому одновременно Еврокомиссия запускает маховик и по биомассе, которую называют «твердая биомасса». По классификации – это очень тяжелая твердая биомасса. Конечно, выгодней использовать именно в этом виде - в виде энергетических пиллет, которые специально изготавливают.
Но, поскольку также не подумали о последствиях, которые наступили очень быстро, тоже в течение 10-15 лет, начинается уничтожение лесов. Несмотря на то, что Евросоюз говорит, что мы работаем только с компаниями, которые умело управляют лесами, мы повторно высаживаем. Вот интересный доклад аудиторов Евросоюза, он в прошлом году вышел. Они пришли к выводу, что эта политика лесная Евросоюза малоэффективна. Если аудиторы Евросоюза про свое начальство говорят, что они проводили малоэффективную политику, значит на самом деле полный швах. Потому что биомасса уменьшается в европейских лесах, люди пытаются все больше леса сжечь. Что интересно, они замечают, что не сходятся концы с концами в отчетах. Нет такого количества бракованной древесины в Евросоюзе, которое можно было бы можно спилить и сжечь. Т. е. происходит все то же самое, что и везде. Что и в России. Под видом санитарной вырубки лесов за большие деньги пилятся нормальные леса, потом перерабатываются на пиллеты и загоняются на станции. А им же нужно все больше и больше. Вот сейчас в связи с отказом от угля больше 70 угольных станций Европы подали заявку на переоборудование под пиллеты. Это делается, чтобы перевести угольные станции на пиллеты.Но сразу подсчитали, что для этих 70 станций нужно дополнительно 5000 квадратных километров леса в год спиливать. Вот о таких масштабах идет речь. Если то-то посмотрел фильм Майкла Мура «Планета людей», где он говорит об экологических последствиях изготовления пиллет и сжигания этих пиллет. И там все есть – сажу выбрасывают в воздух, в воду, в реки сливают непонятно что. В общем, тоже пытаются сдать назад.
Потому что их тоже стали клевать все – экологи, ученые. Пишут открытые письма: «Прекратите ваши безобразия!» Грета Тунберг тоже стала требовать. Девочка растет, матчасть она подучивает. И вот на климатический саммит в Глазго её даже не пустили, чтобы она там не начала говорить гневных речей. Но открытое письмо она опубликовала, где и потребовала опубликовать данные о парниковой миссии Еврокомиссии. Потому что мы выбрасываем все больше и больше СО2, которое Евросоюз не засчитывает себе. Этот СО2 как бы выходит в атмосферу со справкой Еврокомиссии, что он парниковым не является с запретом для инфракрасного излучения от земли взаимодействовать с этими молекулами.
Вот, на днях комитет Европарламента, соответственно, по экологии рекомендовал часть твердой биомассы перестать считать устойчивой,и, соответственно, беспарниковой. Но уже сразу сказали, что там уже оппозиция и бизнес. Многие страны говорят, что бизнес построен, огромные деньги вложены, а теперь сказать: «Знаете, ребята, теперь вам дрова нельзя вот так пилить, теперь только опилки, вот, собирайте по мебельным фабрикам, по лесопереработкам. Только опилки.»? Конечно, никто на это не пойдет.
Или вот снова идет речь об использовании биомассы, потому что нет другого выхода у Евросоюза, чтоб хоть как-то обосновать отказ от гораздо менее парникового российского газа. Даже Всемирный фонд дикой природы, обычно большой любитель разных европейских стратегий, даже он в своем заявлении сказал: «Нет, хорошо. Но, ребята, вы опять про свою биомассу? Сколько можно?»
Основной смысл нашей пресс-конференции в том, чтобы Россия наконец начала делать самостоятельную энергетическую политику. Ни в коем случае нельзя слушать всех людей, которые будут приходить к нам и под видом международных признанных стандартов навязывать биомассу, биотопливо без ограничений. Этого ни в коем случае делать нельзя. Пусть урок Евросоюза пойдет нам впрок.
Елена Тимофеева, заместитель декана факультета почвоведения МГУ им.М.В.Ломоносова: Заставить почвы абсорбировать углекислый газ не так просто. Этих вопросов действительно очень много: вопросы климатического регулирования и вопросы управления биомассой, и вынесения части отходов, которые остаются после получения топлива. Мы с вами живём в историческую эпоху, когда климатическая повестка является фактором изменения экономики. И наша приоритетная цель – это замедление потепления и декарбонизация.
В вопросах декарбонизации может быть очень эффективным применение водородных технологий. И здесь мы можем отметить по меньшей мере пять преимуществ применения водорода как такого альтернативного источника. В первую очередь, водород может быть получен из разных источников, в том числе из биомассы. Он может быть получен «зелёным» способом, например, из воды. Но это очень дорогой способ: его стоимость будет около 6 долларов за килограмм. Может быть получен так называемый «голубой» водород из углеводородов (тогда это будет дешевле в три раза). В общем и целом, спрос-то довольно велик: больше 100 млн тонн в год, и Россия могла бы производить около половины этого объёма примерно к 2050 году.
Сейчас мы можем обеспечить около 2 млн тонн. И из преимуществ мы должны отметить, что именно при применении водорода не образуются парниковые газы, но не при их производстве. Как уже было сказано, «зелёный» способ очень дорогой, и мы по нему сейчас идти не можем. Из преимуществ, конечно, можно отметить: и диверсификация тех источников, которые мы можем применять и повышение эффективности самих углеводородов, их использования, потому что если мы сжигаем нефть, – это как топить печку ассигнациями. Мы можем их использовать наиболее эффективно, а также водород может быть использован как накопитель, то есть если мы используем возобновляемые источники топлива, он может быть таким промежуточным агентом.
В Российской Федерации около 100 компаний занимаются изучением и применением водородного топлива. Одна из таких – это Институт проблем химической физики, где разработали уже довольно эффективные способы применения водорода с помощью топливных элементов. Если мы возьмем экологическую сторону вопроса, если используем водород в двигателе внутреннего сгорания, то, с экологической точки зрения, образуется большое количество оксидов азота. Они, с точки зрения парникового эффекта, являются намного более сильными агентами, нежели чем углекислый газ, поэтому если мы переходим и используем водород, с точки зрения его применения в двигателях внутреннего сгорания, то здесь у нас преимуществ нет. Если же мы используем его в качестве топливных элементов – а там очень низкие температуры – то здесь есть преимущества и перспектива наших специалистов, которые занимаются изучением этого вопроса, в том числе там есть первая (пока что) на территории РФ заправочная станция, которая уже может предоставить водород вот в таком виде.
Поэтому те 5 преимуществ, о которых мы говорим, с точки зрения использования водородной энергетики, мы должны рассматривать в контексте трех проблем. С одной стороны, нет такого способа получения водорода и дешевого, и который бы позволил нам снизить выбросы парниковых газов. Еще необходимо изучение этого вопроса. Второй момент, как уже было сказано, – это вопрос комплексности изучения выбросов парниковых газов – не только углекислого газа – на всем этапе, от колыбели до могилы. От того момента, когда мы получаем этот водород до момента, когда он доходит до потребителя, мы должны изучить: какое количество разных парниковых газов?
Если мы возьмем оксид азота (N2O), то он у нас будет иметь потенциал в 300 раз больше, чем углекислый газ. Поэтому, подводя итог, у применения водородной энергетики есть большая перспектива, есть большой спрос, есть и множество проблем, нерешенных на текущий момент, которые предстоит решить.
У нас проводится изучение вопросов эманации водорода из недр Земли. То есть третья проблема, которую я еще не обозначила - это вопрос транспорта. То есть транспорт водорода – это действительно большая проблема. С одной стороны, мы можем использовать сжиженный водород и его перевозить морем. С другой стороны, мы можем производить водород на месте, где основные потребители. Но так не хочет Европа. Они хотят, чтобы этот этап производства осуществлялся не на их территории. Он должен быть осуществлен, например, на территории РФ, но для нас с вами – это не самый лучший вариант.
С одной стороны, водород – очень маленькая частичка, очень маленькая молекула, которая будет быстро улетать. Может быть применен транспорт с использованием того же самого метана. То если мы метан будем насыщать водородом и транспортировать через «Северный поток» или каким бы то ни было другим способом, но мы не должны забывать экологическую сторону этого вопроса, в том числе в тех разрезах, которые я упомянула.
Вадим Петров, член Общественного совета Росгидромет, сопредседатель Экологической палаты России, советник директора Государственного океанографического института имени Н.Н. Зубова Росгидромета: В спорах об энергетических революциях, энергопереходах мы видим, как в том числе и наши зарубежные коллеги совершенно потеряли нить и смысл в принципе климатической политики.
А вот в центре российской климатической политики прежде всего лежит безопасность жизни и здоровья человека. Великий физик атмосферы, Александр Михайлович Обухов, сформулировал такую фразу: «Глобальное потепление приводит к тому, что климат нервничает».
Он сформулировал понятие, которое сейчас широко используется «нервозность климата». А что такое нервозность климата? Вот, такое ощущение, что при формировании плана REPowerEU коллеги совершенно не слушают науку, не дают правильные оценки здравого смысла тем последствиям, которые приводятся в докладе климатической группы экспертов Организации Объединённых наций, не дают оценки тому, каким образом сегодня сформирован энергетический баланс климатической системы.
А что такое нервозность климата? Глобальное потепление – это прежде всего неизбежное потепление в три с половиной тысячи раз инертного океана, который продолжает утепляться. И все задачи заключаются в том, чтобы смягчить эти последствия. Мы уже изменение этого компонента климатической системы не сможем, температурно изменить. И главная задача смягчить последствия, обеспечить безопасность жизни людей.
А к чему приводит нервозность климата? Нервозность климата приводит к тому, с чем сталкиваются люди по всему миру каждый день. Это повышение количества ежегодных опасных гидрометеогических явлений. Мы каждый год видим, как теряем жизни людей, инфраструктуру, источники питьевой воды, плодородную почву. Мы помним 2019 год, когда в широте ниже Сочи, в Латинской Америке, мы столкнулись с температурами ниже климатической нормы в такое катастрофическое количество раз, минус 60.
В 21-й год мы видим Европу, Японию и многие другие страны, которые подвергнуты таким явлениям, как расщепление циркульно-полярных вихрей и так далее. Эти явления будут продолжаться, опасные гидрометеорологические явления.
Росгидромет ежегодно даёт климатический доклад. Такие же климатические доклады видят наши зарубежные коллеги и партнеры по климатическому диалогу, которые видят, что ежегодно на 10-20% растёт количество опасных явлений. Суровые зимы как были, так и будут. И главная задача при формировании и энергетической политики любого государства – это обеспечить безопасность жизни и здоровья граждан – вот смысл климатической политики, о чём в этих бесконечных спорах многие забывают.
Поэтому, когда мы говорим о том, что такое климатическая политика, и какова связь с энергетическими планами, прежде всего нужно посмотреть на мнение учёных, академической науки, которая приоткрывает какие-то прогнозы того, что происходит в мире и что будет происходить. А рост этих опасных явлений безусловно прогнозируется и метеологическими службами. Поэтому в условиях нервозности климата нужно думать о безопасности людей, в том числе и энергетический баланс из существующих наилучше доступных зелёных технологи. Также, очень важно понимать, как его сформировать.
Андрей Нагибин, председатель Российской экологической партии «Зелёные»: Партия «Зелёные» готова заявить о том, о чём все, конечно же, знают, но стесняются говорить вслух. Неожиданная переориентация на непревышение порога температуры на Земле в 1,5 градуса – это политическая манипуляция со стороны Евросоюза.
Достижение климатической нейтральности даже к 2600-му году представляется достаточно теоретической, а уж к 2050-му году - это уже что-то из научной или ненаучной фантастики. Мы отдаём себе отчёт в том, что декарбонизация чрезвычайно трудный процесс, и пройти без потерь для мировой экономики невозможно.
В преамбуле политического соглашения чётко прописано: «Страны могут страдать не только от изменения климата, но также от воздействия мер, принимаемых в целях реагирования на него». И вот здесь необходим глубоко взвешенный совместный подход.
Требуется оценка предлагаемых решений на высшем экспертном уровне. Климатические прожекты Евросоюза таким экспертным уровнем не отличаются. Ввязаться в декарбонизацию с таким планом, значит гарантированно обречь человечество на разруху, последствия которой будут сопоставимы с потенциальным ущербом от климатического дерегулирования.
Сейчас мир берёт паузу в решении климатических проблем. Представляется разумным не ждать, пока нам снова принесут готовые решения, а встретить следующую климатическую авантюру во всеоружии. То есть, разработать собственную климатическую программу и предложить её человечеству. Чем больше будет науки в этой программе, чем справедливее в ней будут решаться социальные вопросы, которые неизбежно возникнут, тем больше союзников за рубежом для нашей программы мы найдём.
Мы готовы к сотрудничеству со всеми общественными, научными и политическими организациями, которые стремятся строить экологические и климатические взаимодействия на равноправной основе.