Глобальное потепление: между прорывными технологиями и реальностью жизни
Конференция ООН по климату закончилась очередной «исторической декларацией». Представлявший российскую делегацию на COP28 руководитель Росгидромета Игорь Шумаков назвал ее «сбалансированным набором рекомендаций», который позволяет каждой стране выбрать для себя оптимальный вариант декарбонизации – от ядерной генерации до использования возобновляемых источников энергии, поскольку у любого государства есть право на выработку собственных мер климатической политики. Впрочем, эту точку зрения, как показала развернувшаяся дискуссия, разделяют далеко не все.
Целевая установка для «ископаемых» в итоге получилась невнятной и расплывчатой: «Осуществить переход за пределы (transition away) ископаемых видов энергии в энергетические системы справедливым (just), упорядоченным и справедливым (equitable) образом, ускоряя действия в это ключевое десятилетие, чтобы достичь углеродной нейтральности в 2050 году согласно предписаниям ученых».
Лингвистическая работа проведена блестящая, – считает эксперт по климату, член Федерального Совета Российской экологической партии «Зелёные» Игорь Алабужин. – Этот компромисс открывает семантическую дискуссию, чем «phase out» отличается от «transition away». Но все очень обрадовались, что смогли найти формулировку, в которой каждый может увидеть то, что хочет.
Видимо, в качестве компромисса по основному пункту в итоговый документ поместили также все благие пожелания вообще, совсем не беспокоясь о том, реальны они или нет. Тут и достижение углеродной нейтральности к 2050 году, и повышение к этому же сроку средней температуры Земли не более чем на 1,5 градуса. Упомянули и природный газ, причем в положительном ключе. Назвать его, правда, постеснялись, закамуфлировав сам термин словами «переходные виды энергии». Но это еще как-то можно понять. Труднее понять, почему напрямую постеснялись упомянуть атомную энергию. Ее кодовое обозначение в нынешних климатических документах – «низкоуглеродные виды энергии» (low-carbon energy).
В текст итогового документа вошли почти все предложения Евросоюза и Генсека ООН: и невероятно сомнительное предложение утроить мощность возобновляемых источников энергии (ВИЭ) к 2030 году; и совершенно фантасмагорическое обязательство увеличить до 4 % в год рост энергетической эффективности экономики; и ускорение процесса по поэтапному сокращению использования угля. Но все эти предложения никого ни к чему не обязывают. Процесс, как известно, можно ускорять сколько угодно, но дадут ли они нужный результат?
На первый взгляд климатическая политика Запада кажется противоречивой. Жестко продавливается мировой сценарии достижения углеродной нейтральности к 2050 году, предусматривающий резкое сокращение потребление нефти и газа. И одновременно публикуются призывы к странам ОПЕК увеличить добычу. Официально Запад хочет ограничить нефтегазовые доходы России, но если присмотреться к этим санкциям, то безусловный приоритет тут – не допустить сокращения поставок российский энергоносителей на мировой рынок. А заявления России о добровольном сокращении добычи нефти в рамках ОПЕК+ даже встречаются недовольным бурчанием.
Великобритания щедро раздает новые лицензии на добычу, Норвегия продолжает осваивать новые месторождения. Даже Франция, которая громогласно приняла в 2017 году закон о немедленном сворачивании небольшой нефтедобычи в стране, только что разрешила канадской компании, которая добывает нефть в Аквитании, пробурить несколько новых скважин.
Евросоюз, который на словах испытывает физическое отвращение к углеводородам, нагло форсирует разработку новых «ископаемых» проектов в развивающихся странах – просит Колумбию и ЮАР увеличить добычу угля, Катар и Мозамбик – добычу газа, Уганду – добычу нефти.
Это противоречие объясняется просто. Мир уже давно вошел в стадию структурного энергетического кризиса. Прежде всего – нефтяного. Основная задача западных призывов отказаться от нефти и газа – сдерживание спроса со стороны развивающихся стран. Запад уверен в том, что он всегда выиграет ценовую войну с другими претендентами и заберет имеющиеся объемы себе. Евросоюз это прекрасно продемонстрировал в 2022 году, когда взвинтил цены до небес и перекупил большие объемы газа, которые предназначались странам Южной Азии, экспортировав свой энергетический кризис туда – в Индию, Пакистан, Бангладеш. А вот если этих объемов не будет физически – то даже печатный станок не поможет.
Если принимать NetZero-2050 за чистую монету, то перед нами программа массового сокращения населения в странах-потребителях нефти. Авторы планов как бы настаивают: чтобы не допустить гибели сотен миллионов человек к концу века от последствий глобального потепления, лучше уничтожить их сразу. На самом же деле цель этих планов – сохранить в условиях кризиса достаточное снабжение углеводородами западных экономик до того момента, как будет создана инфраструктура, позволяющая сохранить жизнеспособность экономики без нефти. Но до сих пор никто еще не ответил на самый важный вопрос: можно ли создать такую инфраструктуру к концу века? Можно ли создать ее вообще – тоже большой вопрос. Но к 2050 году она не будет создана точно.
Для достижения поставленных целей авторы западной концепции полного отказа от углеводородов на полную мощность включили пропагандистскую машину, объявляя всех несогласных врагами человечества. А Брюссель снова извлек из идеологической кладовки концепцию «перепрыгивания» (leapfrogging) через стадию «традиционного промышленного развития». Европейцы начали на голубом глазу уверять бедные страны: не повторяйте наших ошибок – не связывайтесь с этими ужасными углеводородами. Вы же видите, как мы теперь страдаем от того, что вынуждены эмитировать парниковые газы. Давайте лучше нам ваши углеводороды, и побольше. А вы подождите немного. Вам невероятно повезло: с нашей помощью вы прыгнете прямо в светлое будущее. Есть только одно глобальное «но»: за все время существования теории «перепрыгивания» никто так и не придумал, как это сделать без энергии. И не придумает никогда.
Но приверженцев «зеленого протекционизма» и «цветущего сада» такое положение дел совершенно не смущает. Им и их детям в бедных странах не жить, и воду они пьют нормальную. Так зачем же вкладываться в развитие каких-то там «джунглей», к тому же снижая при этом собственное потребление углеводородов?
Положение Глобального Юга стало особенно отчаянным, когда западные страны сначала засыпали себя напечатанными долларами и евро, чтобы поддержать своих граждан во время пандемии, а потом подняли ставки, чтобы обуздать инфляцию. «Климатическая помощь» Запада на 99 % состоит из кредитов. И отдавать климатические и другие кредиты развивающимся странам приходится по все более высоким ставкам, конвертируя в доллары резко обесценившуюся валюту.
На днях Эфиопия стала третьим африканским государством, которое объявило дефолт, а в преддефолтном состоянии находится более 50 развивающихся стран. И поднимающаяся волна внутренних и внешних конфликтов, и растущая волна военных переворотов – это только самое начало «нового мира», который вечно ждет давно обещанных сверхэффективных технологий для развития и огромных денег на их внедрение. Если раньше считалось верхом неполиткорректности намекать на то, что некоторые страны уже никогда не выберутся из нищеты, то скоро это может стать новой нормальностью.
В конце 80-х годов доводилось наблюдать в одной из африканских стран, как дети выпрашивали у иностранцев еду и воду. Сорок лет прошло. Ничего не изменилось. Так и выпрашивают. Забота Запада о развитии стран Юга ни во что конкретное не превратилась. Реализация «климатических» планов Запада вкупе с продолжением жёсткой финансовой политики только усугубят ситуацию. Глобальный энергетический кризис покажет всю свою силу на самом слабом звене современного мира – бедных странах. А без энергии они будут беззащитны и перед климатическими изменениями. Тут будет не до развития. Очень остро встанет вопрос о том, как прокормить их быстрорастущее население. Развитые страны осуществили «зелёную революцию» после Второй мировой войны, увеличив свою урожайность в пять раз только за счёт громадных затрат энергии. И руководство Запада это прекрасно знает. Настойчиво предлагать бедным странам терпеливо ждать момента, когда можно будет куда-то прыгнуть – все равно, что давать больному яд вместо лекарства. Голод и все, что ему сопутствует (междоусобные конфликты, эпидемии и т.д.), станут постоянными. Весь африканский континент рискует пойти по миру с протянутой рукой.
Давно замечено, что любые климатические конференции, включая Конференции ООН, любые международные договоры уровня Парижского соглашения по климату не оказывают ни малейшего влияния на реальное положение дел. Объем парниковой эмиссии растет линейно или даже с небольшим ускорением. Громадная мировая климатическая система развивается по своим законам и никакого внимания на слова и юридические акты не обращает.
Нынешняя Конференция эту традицию не нарушила. Добытчики нефти и газа совершенно напрасно боялись, что будут приняты какие-то радикальные решения. Наоборот, из невразумительных и противоречивых формулировок в итоговом документе следует, что весь газ и вся нефть в мире будут сожжены до последней молекулы. Весь возможный углекислый газ от их сжигания будет эмитирован. Мир решает другие вопросы: где они будут сожжены; кому это принесет пользу и что получат за это страны, где эти дары природы будут добыты?
Мы только в 2023 году, наконец, нашли в себе силы признать, что сжигание углеводородов – основная причина глобального потепления последних 100 лет. Но при этом оказались так и не готовы признать, что эти же углеводороды создали пенсии, медицинское страхование, всеобщее среднее и распространенное высшее образование, 8-часовой рабочий день с оплачиваемым отпуском и многое другое. У нас как не было, так и нет ответов на главные вопросы о том, как сократить использование углеводородов и не потерять при этом все эти достижения цивилизации, включая гуманизм и демократию.
Завершившаяся Конференция по климату – никакое не «историческое событие», скорее действительно «набор рекомендаций». Этот саммит – лишь очередное свидетельство того, что нынешний климатический процесс зашел в тупик, а значит нужно искать совершенно другой выход – и по формату, и по содержанию. И думать над этим серьёзно, не засовывая голову в песок.